Уфимская опера «Садко» готовится к показу на московской сцене

«Кабы была у меня золота казна,/ Кабы была дружинушка хоробрая,/ Я не сидел бы сиднем в Новгороде, / … Я снарядил бы тридцать и един корабль,/ Товары красные я б понагруживал./ … И прошел по великим рекам/ Я б ко синему морю далекому».

Бизнес-план, изложенный Садко на пиру у новгородских купцов, со временем доказал свою актуальность: в XII-XV веках через Новгород проходили все товарные перевозки с Запада на Русь, а в XVIII веке воплощением идеи вплотную занялся Петр I.

Однако энтузиазма у новгородских купцов она не вызвала, и огорченный Садко оказывается на берегу Ильмень-озера - входа в морское царство… Так начинается опера, признанная жемчужиной русского искусства, с которой Большой театр ездил на свои первые гастроли в «Ла Скала».

Премьера же «Садко» в Уфе уже названа критиками «глотком давно забытого свежего воздуха».

- В нынешнее время хотелось поставить нашу, русскую музыку, - заявил художественный руководитель театра и режиссер-постановщик Аскар Абдразаков . - Я надеюсь, эта постановка передаст хотя бы малую частичку того культурного богатства нашей многонациональной страны.

- «Садко» - это одна из самых больших и сложных опер, настоящая проверка для любого театра, - считает дирижер-постановщик спектакля - лауреат «Золотой Маски» Феликс Коробов.

- Ведь это семь полноценных смен сценографий, полностью занятая оперная труппа, хор и 70 артистов балета! Так что это большая победа. Римский-Корсаков - фантастический колорист и инструментовщик. Он часто был скован необходимостью писать так, как считалось правильным в «Могучей кучке» или как было принято сочинять в то время – а в воздухе уже носились Малер, импрессионисты, и ему хотелось писать по-новому. И он придумал гениальный выход: стал сочинять фантастические картины: Подводное царство в «Садко», Шемаханская царица в «Золотом петушке»… И вот там он «выдавал» все, что ему хотелось.

«У меня здесь самая красивая партия!»

Впечатлениями о работе над музыкой и образами с нами поделились и сами певцы.

Роль прекрасной Волховы - младшей и любимой дочери морского царя, являющейся Садко на берегу Ильмень-озера, первой исполнила Альфия Каримова - легендарная солистка, обладательница множества международный премий, которой рукоплескали Лондон и Палермо, номинант «Золотой Маски». Своими мыслями о новой роли и профессии в целом она поделилась с нами:       

- По-моему, у меня в этой опере самая красивая партия. Ласкающие слух интонации, плавание по тональностям, демонстрация всей красоты и возможностей голоса - это то, чем Римский-Корсаков владеет гениально. Он обладал совершенно исключительным слухом: тональности в его сознании окрашивались в определенные цвета. И, как уже было сказано, его всегда привлекал импрессионизм. А поскольку Волхова – сказочный персонаж, очень много импрессионистических веяний сосредоточено именно в ее ариях и дуэтах. Это похоже на импрессионизм в живописи: здесь очень богатая звуковая палитра, и не только - музыка на самом деле очень сложная. Но зато необычная, красочная, сказочная! Для меня она была дебютной (то есть я ее исполнила в первый раз), и я очень рада, что она родилась именно в моем родном театре.

- А почему вы считаете, что ваша героиня - отрицательный персонаж?

- Не то чтобы совсем отрицательный... Но сказочный, из другого мира, родственный русалкам, сиренам - словом, нечистой силе, искусительница! Мне кажется, что она и другие жители подводного царства, как Мефистофель, находятся в погоне за душами, и «уловленные» души дают им бессмертие.

- А мне царевна понравилась. Она ведь влюбилась в Садко! И подарила ему осуществление мечты…

- Не сразу. Мне кажется, сначала она видит в нем очередную земную душу, которой надо завладеть, так что я бы еще поспорила – мечта это или наваждение. А потом она понимает, что, как и всем земным женщинам, как и сестрам, ей хочется замуж. И она находит способ остаться с ним… Да, любовь способна на многое!

- Вот и дирижер Феликс Коробов сказал, что эта постановка рождалась в любви.

- Это дирижер мирового уровня. И еще он действительно любит нас, вокалистов. Бережет нас, помогает, находит удобные для нас темпы. Мы работали с огромным удовольствием. А без любви, по-моему, в нашей профессии вообще невозможно существовать.

- И все-таки Римский-Корсаков - настоящий русский композитор, несмотря на все иностранные веяния.

- Да. Я считаю его величайшим русским композитором в том смысле, что в его операх, в том числе в этой, очень много цитат из народной музыки, народных песен. А настолько богатый музыкальный язык! Николай Андреевич - гений оркестровки: он привлекает неожиданные и очень красочные инструменты – например, красиво солирующие валторны, кларнеты, гобои. Оркестровая ткань переплетается очень интересно, своеобразно. Я хорошо знакома и с его камерным творчеством, романсами, и это один из моих любимых композиторов. Он просто был настолько одарен, что его талант выходил за рамки какой-то одной школы.

- Вы мечтали спеть еще одну его героиню Римского-Корсакова - Шемаханскую царицу. Вам это удалось?

- К сожалению, пока нет, так что я по-прежнему в этой голубой мечте. «Золотой петушок» - последняя опера Римского-Корсакова. Там очень сложный, символистский музыкальный язык, поэтому если она и ставится, то довольно редко и в основном как «режиссерская опера», где видение режиссера может заслонять то, что заложил композитор. Но партия царицы просто роскошная! Это сочетание идей Римского-Корсакова и Пушкина о том, какой должна быть женщина: красивой, изобретательной, мудрой. Она же говорит: «Для побед не нужно рати!»

Шемаханская царица в постановке "Золотого петушка" в "Геликон-опере".

- Но доброй ее не назовешь.

- Да, но это же сказка, причем скорее поучительная, чем добрая. «Сказка ложь, да в ней намек!» Возможно, композитор таким образом хотел обозначить какие-то проблемы общества, о которых нельзя было говорить прямо.

- Хочется услышать: вы вернулись к нам из «Астана-оперы» надолго?

- Да, теперь мой основной театр теперь - здесь. Но, когда приглашают петь куда-то еще – отправляюсь с удовольствием. Ведь невозможно исполнять все роли в одном театре.

- В чем ваш секрет успеха?

- Лично мой? Постоянный рост, постоянная работа над собой - не только вокальная, но и интеллектуальная, и физическая - я стараюсь держать себя в хорошей форме. Вообще у человека всего два пути: он либо развивается, либо деградирует. И поэтому, чтобы все время был успех – приглашения, новые партии - надо много работать. А сейчас я хочу поздравить коллектив нашего театра с новой премьерой! Думаю, «Садко» займет достойное место в нашем репертуаре.

Также партию царевны поют Олеся Мезенцева, Резида Аминова и Эльвина Ахметханова.

В партии царевны Волховы - Олеся Мезенцева

Небольшую, но заметную роль - юного гусляра Нежаты - исполнила молодая солистка Назгуль Ибрагимова.

- Травестийная роль, да еще и контральто, была для меня непростой, ведь я привыкла играть таких героинь как Кармен, Дульсинея, Лола, где женственность бьет через край. А тут обо всем этом пришлось забыть и ощутить себя… мальчиком. Но я понимала, в каком интересном контексте голосов и характеров, в каких роскошных декорациях предстоит оказаться моему персонажу. Из-за этого в какой-то момент ты начинаешь задавать себе вопрос: а насколько я уместен в предлагаемых обстоятельствах, что мне надо сделать, чтобы моя сольная сцена драматургически не была провальной? Для этого стараешься наполнять себя, искать интересные черты в своем персонаже, додумывать его историю за много-много лет до того, как он вышел на сцену. Я для себя продумала биографию Нежаты: кто его родители, сколько у него братьев и сестер – получилась очень трогательная история, и я так прониклась этим мальчиком! И когда выходила на сцену, на душе было тепло, я любила того человека, от имени, а вернее, от души мне предстояло звучать на сцене, и мне хотелось, чтобы это тепло прочувствовал и зритель.

- Работа над такой сложнейшей огромной оперой наверняка многое дала и всему театру, и вам...

- Наблюдать за постановочным процессом сначала было очень волнительно. Но потом я втянулась в процесс. Вдохновлялась профессионализмом и полнейшей самоотдачей своих коллег. Мне также очень нравится партия Любавы, и я сопереживала героине, тем более что эту партию исполняет мой педагог - Любовь Буторина, и для меня большая честь и счастье - петь с ней на одной сцене. Словом, это огромная радость, когда ты в работе, да еще и над таким грандиозным спектаклем. Тандем режиссера-постановщика Аскара Абдразакова и художника-постановщика Ивана Складчикова уже говорит о высочайшей планке. Оказавшись на генеральном прогоне со зрителями, я наконец увидела всю картину и окунулась в этот прекрасный мир, где светло, красиво, уютно, откуда не хочется уходить. Меня наполнила огромная гордость за наш театр.

- Что вам дала работа с Феликсом Коробовым?

- Маэстро Коробов за долю секунды может распознать суть проблемы и дать ценный совет! Вот моя первая оркестровая. Я спела несколько фраз, он подошел, негромко высказал свои пожелания, дал несколько советов, которые очень помогли мне в дальнейшем. Это огромная радость - работать с человеком, который своевременно скажет нужные слова и направит тебя именно в то русло, благодаря которому ты сможешь еще больше раскрыться.

- В чем прелесть русской музыки?

- По-моему, прежде всего в том, что мы поем на родном языке. После того, как ты осваиваешь партии на французском, итальянском, переводишь каждое слово и добиваешься правильного произношения, петь на русском - большое счастье. О русской музыке можно говорить бесконечно, но все же лучше послушать! Каждая новая партия - это возможность вырасти в профессиональном и даже человеческом плане, это возможность взглянуть шире и дальше, это нахождение новых красок в голосе. Я благодарна моему любимому театру за эту возможность.

Однако вся красота, искренность лиричность и размах русского народного характера воплощена в партии заглавного героя - Садко. Своей прекрасной игрой и роскошным голосом никого не оставил равнодушным солист Московского музыкального театра «Геликон-опера» Игорь Морозов, спевший в Уфе два премьерных спектакля. Но особенно радует то, что и в нашем театре есть исполнитель для этой грандиозной, вагнеровской по продолжительности и диапазону партии - Владимир Орфеев. Его прекрасный, сильный голос с узнаваемым тембром звучал уверенно, хорошо ложась на все нюансы роли, однако, как рассказал сам певец, это потребовало колоссальной подготовки.

- Могу сказать одно: это суперпартия для тенора - как Германн в «Пиковой Даме», Отелло. Во-первых, она просто очень большая, можно сказать, на выносливость, а во-вторых, предназначена для драматического тенора (лирический и драматический тенор – это, по сути, разные голоса с разными возможностями). Поэтому я репетировал полгода со всеми тремя составами и в то же время очень старался беречь голос. Словом, это был настоящий марафон!

- Для кого-то это история о том, как главный герой в погоне за богатством отворачивается от своих близких. А для меня он - путешественник, первооткрыватель, искатель новых путей. А как вы его воспринимаете?

- Для самого композитора главными были не психологические нюансы поведения героев (хотя характеры получились очень яркими), а сам былинно-фантастический, сказочный сюжет, который воплотился в специальном стиле - былинном речитативе, который, как писал сам композитор, может вполне оценить только русский человек. Все это наконец удалось ему именно здесь. И в конечном итоге получается мощный и в то же время радостный, светлый сюжет (а много ли вы знаете опер со счастливым концом?). Вот этому направлению я и старался следовать.

«Всяк спляшет, да не так, как скоморох». Действительно, ватага скоморохов, своими песнями и озорными шутками создает все веселье первой картины оперы – пира в княжеских палатах. Один из самых веселых и артистичных в этой старинной артели юмористов - Сопель, чья роль досталась молодому тенору Айдару Хайруллину.

- В музыкальном плане у Сопеля и другого главаря скоморохов - Дуды - в музыке народные мотивы, можно сказать, нарочито простые, подчеркивающие их роль. Другое дело – драматургическая сторона, создание всего образа. Мы над всеми подтруниваем, посмеиваемся, в том числе иной раз и над воеводой, старшиной и другими богачами, давая понять, что не такие уж они и небожители… В этом есть и своя драма: с одной стороны, скоморохи «выполняют заказ» того, кто пригласил и заплатил, с другой - должны угодить народу, не потерять его доверия. Словом, «и нашим, и вашим». Непростая задача! Зато мне очень повезло с партнером: Дуду пел Раиль Кучуков, а ведь Раилю Фазыловичу уже 70 лет! И тем не менее он блестяще справился с ролью, где нужно все время двигаться, играть, прыгать, заводить народ, что он танцевал вместе с нами; там есть мизансцена, где мы воруем платок… Вот от этой игры, да еще в такой компании, я получил большое удовольствие.

- Вы закончили Санкт-Петербургскую консерваторию имени Римского-Корсакова…

- Да. Москва и Петербург всегда конкурировали, но первая в стране консерватория появилась именно в Петербурге, и там все просто дышит историей, традициями, искусством. И с творчеством Николая Андреевича я, естественно, хорошо знаком. У него нередко достаточно простые мелодии и фактура – простые, но гениальные, его замысел легко услышать и передать. Мы много слушали и пели его романсы, арии, помимо этого для меня он еще и невероятный симфонист. И в его симфониях тоже услышать лейтмотивы из опер, романсов, русские мотивы…

- И все-таки вы вернулись из северной столицы в Уфу.

- Конечно. У меня здесь семья, друзья, работа. Уфа мне ближе.

- Наверно, у вас еще немало ролей мечты…

- У Римского-Корсакова я бы спел боярина Ивана Лыкова – это одна из главных партий в «Царской невесте», жених будущей царской невесты Марфы. Лыков - близкий для меня, лирический, влюбленный персонаж, как все тенора. А когда-нибудь, набрав побольше опыта, я бы спел и Садко. Ну а сейчас пою Принца в спектаклях о Золушке. Романтика по-особому отзывается у меня в душе.

Цеха Марьи-искусницы

Как единодушно признают все видевшие премьеру, от красоты костюмов здесь просто захватывает дух.

Художник-постановщик спектакля, заслуженный артист РБ Иван Складчиков с артистами.

- Это не мной созданный мир, а мир нашей великой русской истории, - говорит художник- постановщик спектакля Иван Складчиков. - Мне хотелось, чтобы люди, сидящие в зале, вспомнили о том, что они принадлежат к большой русской цивилизации. Именно поэтому мы даем такой широкий спектр национального костюма – и башкирского, и марийского, и многих других. С точки зрения художественного оформления нашу постановку можно назвать энциклопедией костюма Российского государства.

В итоге для солистов, хора и балета (учитывая то, что составов несколько) - около 400 костюмов, которые практически не повторяются. Хотя действие в самой былине происходит в IV-V веке, для художественного оформления была избрана допетровская эпоха - исторический период примерно позднего Ивана Грозного.

С одной стороны, не хочется раскрывать тайны всей этой красоты, а с другой одежда - зеркало эпохи и культуры. Вот, например, знаете ли вы, что носил сам Иван Грозный? Одним из самых шикарных его нарядов была ферязь - длинная, свободная одежда, сшитая из тонкой, с отливом персидской тафты с подкладкой из бело-голубой плотной хлопчатобумажной ткани. Все ткани по тем временам - заморские и дорогие, цвет яркий, насыщенный - брюнету Ивану Васильевичу он должен был быть очень к лицу.

Как же, из чего же создавалась все эти роскошные наряды, которые заставляют нас поверить: именно так и выглядели новгородцы, их жены, Садко и обитатели морского царства?

Некоторые секреты своей работы нам приоткрыла начальник пошивочного цеха театра Наталья Васильева и ее коллеги.

- Фантазийный костюм царевны Волховы, да еще в окружении белоснежных нарядов подружек, приковывал к себе все взоры…

- Перед тем, как мы начали работать, художник принес нам не только эскизы, но и фото исторических нарядов разных царевен: например, дочерей Николая II с бала-маскарада 1903 года, где вся знать предстала в костюмах «допетровской эпохи», - говорит она. - Для платья Волховы мы сначала подкрасили кружево в зеленоватый цвет, а затем поверху расшили серебряным шнуром и синими и зелеными бусинами и стразами. Всего ушло 4,5 метра жаккардовой ткани с рельефным узором - это только на платье, плюс накидка из парчи и органзы. Всего изготовили четыре таких комплекта: у нас костюмы шьются на каждого артиста индивидуально.

- Кроме того, под платье царевны надевается корсет, - рассказывает закройщица Елена Новикова. - У нас есть настоящий старинный корсет - польский, мне его подарили. Это несколько слоев простеганной ткани с жесткими элементами из китового уса (вместо него сейчас используются корсетные кости из пластика либо стальные полоски). По нему мы рисовали линии. Вообще внешний вид костюмов должен быть таким, как задумал художник, а как сделать так, чтобы они хорошо сидели и чтобы в них было удобно петь и танцевать - это решаем мы. Даже совещания проводим по этому поводу.

- Ну а Любава, в противоположность сопернице, носит сарафан ярких, красных тонов, и душегрею, и шугай - единственную приталенную одежду допетровской Руси…

- Не совсем: складки душегреи расходятся под грудью, - поясняет Наталья Васильева. - У Любавы тоже очень богатый наряд - из парчи и жаккарда, а хлопковая блузка отделана кружевом с серебряной и золотой сеткой. Одежда кокетливая, яркая, но в целом принадлежащая обычной русской женщине, жене. Ведь она отражает внутренний мир… И в конце концов Любава оказывается не менее привлекательной.

- И мужские костюмы столь же роскошны - видно, русские мужчины были не меньшими франтами, чем придворные Людовика XIV, да и почему должно быть иначе?

- Русский костюм имел прямоугольный силуэт, свободный, величественный, византийского типа, а красота его, как вы и заметили, заключалась в колорите, в отделке, - рассказывает художник-коструктор и закройщик мужских костюмов Светлана Захарова. - И прежде всего показывал социальный статус и достаток владельца. Каждая его деталь о чем-то говорила. В народном костюме рубаха была верхней одеждой, а в костюме знати  - нижней. Дома бояре носили горничную рубаху  - шелковую. Пояса для своих мужчин вышивали матери, сестры, жены - так он передавали им свою любовь; также вышивка могла идти по вороту, подолу и концам рукавов. Видов кафтанов было очень много: зипун из домашнего сукна, у крестьян - армяк. Богатые люди надевали кафтан поверх зипуна, бояре и дворяне поверх кафтана надевали еще ферязь (охабень) или опашень - долгополую одежду из дорогой ткани, с длинными широкими рукавами и пристежным меховым воротником. Длинные рукава, кстати, пришли к нам из-за границы (той же Византии, Венеции), и такой фасон подчеркивал, что обладатель - важная персона, которой нет надобности трудиться физически. Отсюда и пошло выражение «делать спустя рукава». Хотя это не значит, что даже дворяне одевались так каждый день. Вообще русская одежда была удобной, функциональной. Например, свободный силуэт женских рубах, летников и сарафанов был призван скрыть беременность, да и для самой женщины в положении был куда удобней платьев на корсете.

Как только поднялся занавес, зрители «Садко» очутились практически в настоящих княжеских покоях. Как удалось создать такие царские палаты? Эту тайну приоткрыла для нас начальник художественно-декорационного цеха Екатерина Ткачева.

- Что воплотить эскиз художника в «натуральном» размере, сначала сшитая ткань накалывается на пол гвоздями, грунтуется, и рисунок наносится углем. Потом все рисуется анилиновыми красками и гуашью, делаются аппликации: на позолоченную или посеребренную сетку - нашивается бархат, парча и рулоны потали - типографской золотой и серебряной пленки. Вот так и получается все дорого-богато. А самым сложным был арлекин - арка с кистями на красном бархате, неподвижно закрепленная в верхней части сцены. Его нужно было целиком набрать из кусочков разноцветной парчи. Кстати, в России вообще осталось не так много театров, где декорации изготавливают вот таким - классическим способом: сейчас очень широко используется печать на ткани, что быстрее и дешевле. Мы тоже ее использовали, но только для аппликаций. Так что приезжие художники обычно бывают в изумлении и восторге от нашего цеха. А за две недели до премьеры и мы, и пошивочный цех сдаем все на сцену: артисты должны репетировать, жить в декорациях.

Екатерина КЛИМОВИЧ.